Иногда так хочется закрыть глаза и представить, что смерти нет. Что она не потревожит тебя внезапной ночной смс-кой или телефонным звонком, удалением страницы в соц.сетях, когда чья то сестра пишет: «Хотела сообщить (…) она ушла». Но она возникает снова и снова, в карточке узи со снимком нерожденного ребенка, со слезами подруги об ушедшем муже, со страхом за близких, когда они не отвечают на звонки.

Так хочется сказать: «Хватит», – и больше никогда не видеть фотографий со свечами, флешмобом, идущих по сетям. Пусть свечи останутся для романтических вечеров и рождественских инсталляций. Я не хочу ничего знать о небытие.

Невозможно представить, что твоё дорогое и близкое может просто перестать быть, как будто его и не было. Куда уходят, в таком случае, все ваши прикосновения и счастливое молчание, взгляды, нежность, азарт, интерес, и запахи,  и огромное море чувств.

Но происходит то, что происходит.

И ты «на автомате» идешь к ребенку, утыкаешься в его макушку, чтобы еще раз осознать, что он есть и он здесь; звонишь по телефону мужу, и хочешь говорить и говорить, как будто звук его голоса – важное доказательство, что он тоже здесь.

В этот момент все остальное становится неважным. Приоритеты твоей жизни ясны, как никогда. В этот момент ты точно знаешь, для чего живешь.

«- Мам, думаешь говорить неправду – это в любом случае плохо? Бывает когда не совсем плохо?

— Думаю, бывает, но не могу припомнить таких случаев;

— Ну вот, если у ребенка умерла мама, можно ему сказать, что она просто уехала далеко-далеко?»

«- Мам, а правда, что после смерти есть еще жизнь?

— Доказательств у меня нет, но я верю, что да;

— А у кого-нибудь это получилось, кроме Иисуса?»

Доказательств у меня нет, но я верю, что да, получилось, у всех.

Динара Ахметшина