Смена профессии – это просто шанс на счастливую ипостась себя.

Недавно в центре детского развития увидела предложение пройти тест на профориентацию для… 5-летних детей. Нас с детства ориентируют, что профессию надо выбрать как можно раньше и уверенно строить карьеру всю жизнь. И получилось это много у кого (пусть и не с 5 лет): Валентин Юдашкин, Юрий Куклачёв, Сергей Гармаш, Ванесса Мэй, Ирен Кюри, Святослав Медведев, Кристобаль Баленсиага, звёзды спорта, сцены, кино, цирка… Маленькое уточнение: такие люди свой выбор делали сами. Будучи рождёнными знаковыми в своей профессиональной сфере родителями и с детства видя реалии будущего дела жизни, или потому что получили поддержку своих устремлений в детстве, или вопреки мнениям всех вокруг, будучи достаточно сильными, чтобы убежать от семейных и общественных оков, но – сами.

А как быть тем, кто сумел себе признаться, что выбор был подсказанным? Кому в юности не хотелось попробовать свои силы в престижной профессии? А если, впридачу, окружающие видели «талант»? Скажем, в начинающем писателе могли увидеть и журналиста, и психолога, и филолога, и копирайтера, и адвоката, и даже специалиста по рекламе.

Как быть тем, чьи первые представления о своём призвании были встречены едкой критикой и насмешками, но и спустя годы детские мечты продолжают жить?

Как быть тем, у кого просто изменились интересы, но карьерных заслуг – общепринятого успеха – не предъявить?

Бытует мнение, что в новой профессии или в своём деле успешны только те, кто и до этого был успешен. А кто промыкался 10-20 лет, у того уже вектор неуспешности и безрезультатности задан на всё, за что бы он ни взялся. Исключений (якобы) – единицы. Большинству же придётся довольствоваться моральным удовлетворением, что хоть денег, должностей и общественных регалий уже не получить, да дело будет по душе. Не такой уж это, к слову, и маленький прогресс по сравнению с не очень высоким финансовым потолком на прежней работе, которая испытывала силу воли и натягивала до предела струны души по 8-10 часов в сутки 5 дней в неделю. Деньги те же? Возможно. Зато появляется интерес развиваться в новой профессии. Появляется время. Появляется вдохновение жить в радость, восстанавливая силы и здоровье, а не истощая их.

Успех – это признание другими, это материальные блага? А стоит ли ждать высот от специалиста, которому во время обучения в ВУЗе было страшно представить, что ему придется заниматься этим всю жизнь? Можно надеяться на успех на поприще, больше напоминающем минное поле, чем среду для развития? Как говорил Альберт Эйнштейн, «если рыбу оценивать по её способности лазать по деревьям, она всю жизнь будет считать себя дурой».

Стоит обратить внимание, что очень часто кажущаяся потеря оборачивается большой удачей. Победа вырастает из промаха. Из ошибки. Мы не учимся на успехах, не учимся на наградах, не учимся на известности. Мы учимся на ранах, провалах, ошибках, неуспехе. Ошибки – это гарантированный путь чему-то научиться.

Признание самому себе, что продолжение карьеры – ошибка, что на авансцене другие ценности (новые или проросшие из детских мечтаний), что есть смелость освоить новую специальность, – это тоже успех. Успех в сэкономленном на опостылевшей работе времени. Успех в праве жить, радуясь тому, чем занимаешься. Ведь мы рождены не чтобы покорно нести свой крест, а потом умереть. Мы рождены, чтобы делать добро, в том числе себе, и жить.

Чувство долга, ощущение безысходности от того, что ничего другого не умеешь, что время упущено, страх снова пойти учиться и снова оказаться в числе дилетантов, нежелание терять хоть какую-то стабильность, – многое может поддерживать стремление ковать узоры на клетке своего призвания. Другое дело, что при смене профессии раненным обстоятельствами людям нужна помощь в том, чтобы разобраться в своих же «блоках», «проблемах родом из детства», предрассудках и убеждениях, и тогда они могут вновь поверить в себя и добиться успеха в новом деле уже по своим личным критериям.

Вопрос: «Сколько мне будет лет, когда я научусь [чему-то новому]?», – ответ имеет лаконичный: «Столько же, сколько будет, если не научишься».

Если мысль о смене профессии пришла лет в 30, после 8-10 лет работы, вправе ли мы обрекать себя ещё лет на 25-30 «карьеры»? А если в 40? В 50? В 50 время ценишь уже гораздо больше, и ещё 10 лет в копилку опыта – это слишком расточительно.

Обучение в 30 лет, в 40 и более старшем возрасте даже эффективнее, чем в 20. «Старшие» студенты обладают большей эрудицией, большей тягой к получаемым знаниям, они ответственнее, в их работах больше параллелей и меньше однозначных, единственно верных утверждений. Ходить на лекции по программе переквалификации, учиться онлайн или прочитать стопку книг в библиотеке – выбор есть. Читатели не спрашивают писателей, окончили ли они Литературный институт, угрожая иначе не читать. В некоторых отраслях работодателям реальные знания, умения и способности давно важнее дипломов, а если чего-то не хватает, сами подскажут, где научиться.

Вряд ли стоит останавливать себя в стремлении сменить профессию из-за невысокой самооценки и сравнения себя с мэтрами в новом для себя деле. Кандинский-юрист, став художником, не стал живописцем да Винчи. Он стал Кандинским, дав живописи и своё имя. Когда мы отпускаем то, кем мы являемся, мы становимся теми, кем можем быть.

Наталья Ольховая